«Современную бизнес-леди трудно было бы зацепить тому Гоше»: Марина Александрова о сериале «Москва слезам не верит»

Мне сразу сказали, что это не ремейк, а заново рассказанная история — в рамках знакомого сюжета и с уважением к фильму Владимира Меньшова, который мы все любим. И так как я знала, что сценаристом является Жора Крыжовников, то была уверена, что это не будет просто переснято один в один. Все, к чему притрагивается Жора и как режиссер, и как сценарист, всегда имеет его собственный почерк.

В центре, конечно, та самая история — о трех подругах, которые приезжают в Москву и хотят её завоевать. Только рассказанная в современных реалиях.

Мне в какой-то степени тоже пришлось покорять Москву. Я дочь военных, родилась в Венгрии, росла в Забайкалье. В 16 лет уже из Петербурга приехала в Москву, жила в общежитии. И у меня тоже были свои, так скажем, черкизовские рынки, на которые я ездила, чтобы купить себе первые джинсы. Я прекрасно знаю, как бывает одиноко в этом городе и как нужно его полюбить, чтобы он ответил тебе взаимностью. Сегодня Москва — один из любимых городов мира, и она, конечно, меня приняла, я нашла здесь дом, семью, важные для меня места.

Снимали мы полгода, в основном в Москве, на разных улицах, и это было круто. В сюжет вписано много красивых музыкальных номеров, которые глубже раскрывают характеры героев. Мы много пели, танцевали, веселились, атмосфера была сказочная. Я получила такую дозу творческого азарта и сумасшедшей энергетики от команды! Как-то Ваня Янковский, который играет первую любовь Ксении, обаятельного московского мажора, снимаясь со мной в одном кадре, повернулся и сказал: «Теперь понимаешь, что ты на лучшей площадке страны?» Я ответила: «Да, понимаю». Это было действительно так.

И Оля, и Жора — суперпрофессионалы. От Оли в проекте — очень точный женский взгляд. Жора — человек с невероятным чувством юмора, с умением и держать всех в одном ритме, и давать, где нужно, абсолютную свободу в импровизации. Это был фейерверк.

Играю я, например, одну из сцен, где моя Ксения общается с подругами, и вдруг голос по громкоговорителю: «Доставай торт из холодильника!» Достаю торт из холодильника, голос командует: «Ешь!» А ты понимаешь, что эти калории, этот глютен, ты не ела лет, ну, двадцать и вообще не знаешь, как твой организм это перенесет. Но идет съемка, режиссер импровизирует, кричит: «Ешь! Ешь! Корми, подруг!» И ты начинаешь это есть, понимая, что у тебя округляются глаза от сладкого, ты уже в сахарной коме. А голос продолжает: «Говори текст!» Ты говоришь текст. Тебе кричат: «Плачь! А теперь замолкай! А теперь, Юлька, ты плачь. Девки, плачьте по очереди, каждая о своем плачет! Давайте, давайте, и торт продолжайте жрать!» И ты пихаешь в себя этот торт, рыдаешь, говоришь текст, а сама в это время понимаешь, что все директора съемочных групп, все режиссёры, которые тебя снимали и которым ты говорила, что не можешь есть сладкого, у меня там, типа, аллергия, — всё это насмарку, все эти 10 лет вранья — насмарку, потому что тебе здесь сказали достать торт и есть его. И голос сверху говорит: «Давайте, девки, ешьте, плачьте как надо! Вам больше никто этого не предложит!» Это гениально просто, я считаю. Абсолютный актерский кайф. Все родилось на лету и сработало.

Вообще, эти два режиссера отличаются тем, что не пытаются вписать тебя в придуманный трафарет. Не пытаются сделать так, чтобы вы с их идеей совпали как пазл. Если видят, что ты выходишь за эти рамки, что даешь совсем другую ноту или настроение, они говорят: блин, это круто, давай сюда. И ты в этот момент понимаешь, что на этом месте не могла быть ни одна другая актриса кроме тебя. Буквально — никто в этой стране, абсолютно точно, не мог это сыграть кроме тебя. Это дает такие крылья за плечами, что ты отрываешься от земли, и происходит тот творческий полет, о котором писала и Людмила Марковна Гурченко в своих мемуарах, и другие артисты.

Я играю Ксению повзрослевшую, изменившуюся. В оригинальном фильме актрис перегримировали. Мы пошли другим путем, и я считаю, это правильно. Как бы ты хорошо не выглядела в сорок лет, может, даже лучше, чем в двадцать, сыграть тот опыт, который за это время с тобой случился, невозможно. Глаза другие.

Конечно, нас будут сравнивать с Верой Алентовой, но я этого не боялась и не боюсь. И никогда не пытаюсь играть исходя из этой позиции. Я слишком залюбленный и уверенный в себе ребенок, чтобы обращать внимание на чье-то мнение. Никогда не стараюсь сделать кардинально что-то по-другому, потому что это все равно будет по-другому. Если берешься за такой проект, делать это надо делать искренне и смело.

Ксения — бизнесвумен. В советское время карьера и характер Катерины выглядели скорее исключением. И ей пришлось смягчать это, прятать от возлюбленного, чтобы выглядеть более «нормальной» женщиной. Сегодня всё иначе. Меня окружает безумное количество успешных подруг, которые добились всего сами и многое имеют.

Правда, добившись этого, они иногда понимают, что не успели завести семью. Мечтают об этом и предпринимают конкретные шаги. В этом возрасте и в этом статусе они уже хорошо знают, чего хотят. Я, кстати, не считаю, что если мужчина ищет женщину и добивается её — это хорошо, а если женщина делает первый шаг — это плохо. Главное, чтобы люди были счастливы и их обоих это устраивало. Моя Ксения встречает своего Гошу в момент, когда едет в метро и листает приложение для знакомств.

Я периодически езжу в метро, когда пробки или центр перекрыт. Знакомятся ли сейчас люди в метро? Мне кажется, знакомятся. А где им еще знакомиться? Другое дело, мне кажется, мы перестали замечать друг друга, и это проблема. Все стали социофобами, все смотрят в телефоны, боятся выйти из скорлупы. Может, если бы люди стали друг к другу внимательнее, мир стал бы добрее?

В советское время социальная разница была не так заметна. Сегодня встреча людей из таких разных миров почти невозможна. Давайте будем честными: человек, который имеет голову на плечах и какие-то амбиции, сегодня найдет возможность заработать. И женщина, которая многого добилась, хочет видеть рядом с собой такого же человека. В нашем сериале изменилась не только моя героиня, но и заинтересовавший её мужчина. Даже его ботинки в первой сцене не неряшливые, как у Гоши, а дорогие туристические, и заляпаны какой-то более «благородной» грязью. То есть сразу видно, что человек благополучен и самодостаточен, что у него интересная жизнь.

Ксения — красивая женщина. Но что такое красота? Это уверенность. Красивая женщина уверена в себе, она уже получила то количество любви, которое ей необходимо. Она умна, знает свои плюсы и минусы, обладает чувством юмора. У красоты много составляющих, не только внешних. Внешность работает несколько минут, а дальше на первый план выходят другие вещи. Да, холодные, глупые и скучные красавицы тоже встречаются, но после первого впечатления должно быть и второе. Как говорится, заснуть есть с кем, проснуться не с кем. Мужчина ведь ищет не красивую и не талантливую женщину. Он ищет женщину счастливую. Глядя на свое окружение, я скажу, что и правда, мужчине совершенно не важно, как ты выглядишь. Ему важно, как он себя с тобой чувствует. Женщина должна была счастлива в первую очередь сама с собой. И должна себя любить.

С одной своей бабушкой, медицинским работником, и я, например, впервые сделала маникюр, и с ней же мы прокололи мне уши. Она всегда была в красивом платье дома, каждую неделю ходила делать себе прическу, у неё была такая высокая «бабетта», с которой она всю неделю спала.

А другая бабушка была главным бухгалтером. Однажды, уже будучи в возрасте семидесяти лет и еще работая по профессии, она везла какие-то документы с водителем, и их машина попала в аварию. Когда моя испуганная тетя примчалась к ней и стала настаивать, что нужно ехать в больницу, бабушка ответила: «Нет, сначала мы купим мне туфли вон в том магазине, потому что первая мысль у меня была, что вот, я погибну, а туфли-то я себе пожалела купить!»

Мама моя совсем не такая, нас она любит больше, чем себя. Всё отдаст за то, чтобы нам было хорошо. И я всё время ей напоминаю о том, что нужно любить себя в первую очередь. И даю ей возможность себя любить. И её уже моя дочка учит, как капризничать, она это хорошо умеет. В магазине недавно выбирали кроссовки, я спрашиваю: «Ну что, какую пару берем?» И дочь не раздумывая ответила: «Обе, конечно!»

Вот роль в «Домашнем аресте», мне кажется, очень нетипичная для меня. Когда меня только пригласили на кастинг, я подумала: блин, она такая красивая здесь задумана, зачем? Чтобы жить в общежитии, с больным ребенком, и иметь какого-то женатого любовника? Судя по внешности, она должна быть женой депутата, как минимум. Что с ней не так? И я поняла, что ей надо придумать что-то, что ее заставило бы вот так спрятаться от внешних атрибутов. И что в какой-то мере объясняло бы её желание все время быть в сопротивлении, все время за что-то бороться. Я тогда только сняла брекеты, и мне нужно было капы на ночь надевать. Накануне проб я надела капы и начала повторять текст — и конечно, начала шепелявить. И я вдруг понимаю, почему эта женщина всё время находится в сопротивлении, почему она выбрала максимально ораторскую профессию — педагога, почему борется за сохранение каких-то памятников, за мужчину, за субсидию, со всеми воюет. Она хороший человек, но с детства существует в этой борьбе, даже в разговоре. Я пришла на пробы и говорю: я знаю, почему она, скажем так, с придурью. И эта шепелявость и легкая придурь сделали мою героиню такой малохольной и такой необычной. Очень этой ролью горжусь.

В сентябре «Новый очаг» вышел с Мариной Александровой на обложке.

Фото: Ольга Тупоногова-Волкова Стиль: Женя Вайс Фешен-директор: Анастасия Коковихина Визажист: Екатерина Пономарёва Стилист по волосам: Эрнест Мунтаниоль Продюсер: Елена Бородина Гафер: Дмитрий Константинов Ассистенты стилиста: Ксения Голубева, Нурлана Биннатова