Не слишком ли дерзко? Как дразнит Кейт Миддлтон принца Уильяма за лысину
Принц Уильям и его жена Кейт Миддлтон дали друг другу несколько милых либо дерзких прозвищ, в том числе одно, вдохновленное королевой Елизаветой II, рассказал Том Куинн, автор книги о жизни королевской семьи «Позолоченная юность: интимная история взросления в королевской семье». Писатель сообщил, что сотрудники дворца рассказали ему: принц и принцесса Уэльские, «как и все семейные пары», используют прозвища для обращения друг к другу. Кейт Миддлтон чаще всего называет мужа «малышом», а у принца есть для нее несколько прозвищ, включая «Бэбикинс» и «Герцогиня Дулитл», что, по некоторым данным, не так мило, как кажется со стороны.
Как сообщает Mirror, последнее прозвище навеяно тем, что покойная королева Елизавета II говорила Кейт Миддлтон, что у той не было постоянной успешной карьеры до того, как она в 2011 году вышла замуж за принца Уильяма. В свою очередь, принцесса тоже не остается в долгу. Она называет принца Уэльского «большим Вилли» и «лысым» из-за заметного отсутствия у него волос на голове. Источник также утверждает, что, когда Уильям сердится на Кейт, он называет жену «дорогая» с «нотками раздражения», которые можно уловить в его тоне.
Том Куинн при написании книги, посвященной традиционному воспитанию в королевской семье, общался с сотрудниками дворца, изучал исторические источники, использовал также инсайдерскую информацию. В одном из интервью автор книги рассказал, что «не все так сладко», и у принца и принцессы Уэльских бывают «ужасные ссоры, в которых они бросают друг в друга вещи». По его словам, Кейт может показаться очень спокойной, и Уильям тоже. «Но это не всегда так. Потому что большой стресс для обоих заключается в том, что они постоянно окружены [сотрудниками дворца]. Это похоже на роман Джейн Остин». По мнению Куинна, принцесса Кэтрин «буддистки спокойная», тогда как Уильям «немного вспыльчив», хотя и «ненавидит конфронтацию».
Том уверен, что принц Уильям и его супруга хотят, чтобы их воспринимали как обычную пару, испытывающую те же стрессы, связанные с работой, рождением детей, работой и прочим, что случается в жизни. «Я думаю, что они – первое поколение, о котором можно сказать, что они сломали косность традиционного королевского воспитания, когда ты платишь другим людям за работу и видишь своих детей всего полчаса в день. Они сломали эту форму, но не полностью», — дополняет Куинн. «С одной стороны, они хотят представлять традиционную преемственность – мир, на который все остальные могут равняться. С другой же стороны, они хотят, чтобы их воспринимали как обычных людей».
