«Мне двенадцать, я лежу в кровати, папа ждет маму с топором». Ника Кошар о семейном насилии

В России проходит акция с хэштегом #янехотелаумирать. Женщины делятся своим опытом, пережитым в браке или в родительской семье. На своей странице в Facebook (Социальная сеть признана экстремистской и запрещена на территории Российской Федерации) пользовательница Ника Кошар опубликовала воспоминания, которые войдут в ее будущую книгу о домашнем насилии. С разрешения Ники мы публикуем этот фрагмент.
«Мне двенадцать, я лежу в кровати, папа ждет маму с топором». Ника Кошар о семейном насилии

Мне двенадцать, я лежу в кровати, умирая от страха. Папа выпил и ждёт маму. С топором. Мне было приказано из комнаты не выходить. Все, что я помню – ощущение ужаса. Крик матери. Топор взметнулся вверх, я услышала звук битого стекла – на этот раз не повезло лампе в прихожей. Мать отделалась «легким испугом» – ей было велено сидеть ночь в коридоре, за дверью в одной ночной сорочке. Она покорилась беспрекословно.

РЕКЛАМА – ПРОДОЛЖЕНИЕ НИЖЕ

Мне четырнадцать – мама уехала в санаторий «на воды» поправлять здоровье. Все дни, что ее не было, отец ревновал и напивался. Он был похож на загнанного в клетку зверя. Я старалась не попадаться ему на глаза и не дышать – бесполезно. Каждый день он вваливался домой пьяным, заставлял обслуживать его. Он садился за стол и приказывал: «Ну, что ты там приготовила. Я есть хочу». Я делала то, что умела – жарила яйца, варила картошку. Папа сообщал, что это невозможно жрать, велел сделать ему бутерброд и насмехался. С тех пор я ненавижу готовить.

По вечерам к нам приходили его друзья – взрослые мужчины. Я до сих пор цепенею от ужаса, вспоминая их «весёлые попойки». Потому что когда в доме выключали свет, дядя Гриша входил в мою комнату и лапал — гладил по ногам, трогал грудь. Я лежала не шелохнувшись и молилась, умоляла, чтобы он не догадался, что я не сплю. После того, как однажды ночью он зашёл дальше обычного, я сбежала из дома.

РЕКЛАМА – ПРОДОЛЖЕНИЕ НИЖЕ
Каждую ночь я, девочка из благополучной семьи, искала новый ночлег. Влипла быстро – меня изнасиловали.

Знакомые парни, под предлогом вечеринки, пригласили домой, подпоили и «пустили по кругу». Происходящее там я тоже плохо помню. Только то, что дом был деревенский, на отшибе, я хорошо запомнила тот запах – старости и сырости, а еще крови. Помню, как бежала домой через лес, в разодранных колготках, как пришла к отцу, он был пьян, сидел в комнате, в сумерках. На столе стояли бутылки и рюмки. Пахло водкой. Я ему все рассказала, я плакала и молила о защите и пощаде. Папа поднял налитые кровью глаза, скривился и сказал: «Повесь на двери красный фонарь, пусть все знают, что здесь живет проститутка». Его язык заплетался.

РЕКЛАМА – ПРОДОЛЖЕНИЕ НИЖЕ
РЕКЛАМА – ПРОДОЛЖЕНИЕ НИЖЕ

Я снова ушла из дома и вернулась, когда мать приехала из санатория. Тогда же меня стали травить те, кто изнасиловал – они боялись возмездия. Мама разрулила все быстро – собрала их, рассказала, что ждет каждого, если они продолжат меня травить, а мне велела заткнуться и не позорить семью. Наши отношения с мамой всегда были похожи на качели. Когда я сопротивлялась, бунтовала и высказывала свое мнение, она давала мне пощечины.

Сколько себя помню – меня всегда хлестали по щекам, с самого детства. Это такой интеллигентный вид насилия, для «породистых».

Не важно где я была, что делала, были ли вокруг люди. Пощечины прилетали при любом удобном случае. Часто прилюдно.

РЕКЛАМА – ПРОДОЛЖЕНИЕ НИЖЕ

Мне двадцать. Два месяца назад я родила Лизу. Она плохо спит, я психую и не понимаю, как с этим справиться. С мужем проблемы – он снова ушел на блядки или напивается с кем-то. В квартиру заваливается пьяный до кровавых чертей отец. Я посмотрела на него, лицо скривилось от омерзения, прошептала: «Вот же козел». Он услышал. При том, что он всех и всегда обзывал, любые оскорбления в его адрес действовали, как красная тряпка на быка – безотказно.

Через секунду он оказался рядом со мной, еще доля секунды и на моей шее сомкнулась крепкая мужская рука.

Я видела глаза залитые кровью, я даже испугаться не успела, только подумала, что будет с Лизой если я умру и, уже теряя сознание, прохрипела: «Лиза». Пальцы разомкнулись, я упала на пол, тело сотрясла судорога, меня вырвало. Отец, повернулся, сплюнул на пол, дверь хлопнула...

РЕКЛАМА – ПРОДОЛЖЕНИЕ НИЖЕ
РЕКЛАМА – ПРОДОЛЖЕНИЕ НИЖЕ

Это отрывок из будущей книги. Она про насилие. Оказалось, что вся моя жизнь до октября прошлого года была соткана из насилия и боли. Они, как незримые «друзья» сопровождали меня всю мою жизнь.

После того, как в моей семье в октябре прошлого года случилось очередное насилие, а моё лицо перекосило от боли и ужаса, я уехала в Азию, а потом вернулась в Москву. Я почти не общаюсь с ними и уже несколько месяцев не видела, но это мой выбор.

Я выбрала не прощать и не допускать насилие.

Никому и никогда. Ни физического, ни психического. Закон против домашнего насилия нужен таким, как я. Он нужен всем.

Фото: Legion Media

Источник: Ника Кошар/Фейсбук (Социальная сеть признана экстремистской и запрещена на территории Российской Федерации)