«Далеко не каждая решится на такое — в силу страхов и убеждений»: интервью с Олесей Серегиной

У телевидения своя специфика. В том числе говоря и про внешний вид. То, что хорошо будет смотреться в жизни, на экране запросто сделает из человека бесформенный «мешок», добавит лишних килограммов или возраста. ТВ — прежде всего, картинка, и она должна быть яркой, аккуратной и стильной. Среди костюмов, в которых работала лично я, были разные варианты: короткие платья и платья в пол, закрытые пиджаки и декольте. Нет единой формы для всех: главное правило — чтобы сидело хорошо. Да, ориентир на яркость и даже, порой, дерзость. Но вы посмотрите на лица спортивных каналов той же Италии. Нам такая степень откровенности и не снилась. Есть еще нюансы парного ведения, например. Как-то у нас был тематический эфир и мы работали в спортивных образах. Вместо туфель, естественно, кроссовки. Так вот, из-за разницы в росте с моим соведущим было ощущение, что я его дочь. Поэтому каблуки это не всегда про «сексуализацию». Иногда это просто для того, чтобы два человека в кадре выглядели гармонично.

Например, когда-то меня не взяли работать журналистом в «горячие точки», потому что я девочка и «слишком мило выгляжу». В публичном пространстве я регулярно слышу, как осуждают женщин за одежду, внешний вид, сексуальную активность. А еще стереотипные высказывания о гендерных ролях: «женщина должна создавать уют в доме». Но почему только женщина? И почему «должна»? Женщины не рождаются с врожденным желанием обслуживать кого-то, рожать детей или «хранить очаг», в этом я точно уверена. Если вам это откликается, то здорово. Если нет, тоже замечательно. Я всегда, в том числе в своей книге «Любовь и мозг», пропагандирую здоровый выбор каждого человека. Феминизм — это не про конкуренцию с мужчинами, а про равные права, про свободу жить свою жизнь без стереотипов. Есть классная песня у Заточки «Миллиарда четыре». Послушайте, прекрасно объясняет какие требования могут предъявлять к женщинам. Такое мало кто потянет.

У меня нет желания надеть бесформенную одежду и прятаться ото всех. Я прекрасно понимаю, что я красивая и молодая, и если не сейчас манифестировать и провоцировать, то когда? В журнале Maxim я снялась в 29 лет, и это был мой личный манифест. Что-то вроде высказывания «могу себе позволить». Далеко не каждая решится на такое — в силу страхов и убеждений. А что был мой личный выбор, провокация в каком-то смысле, вызов. Ровно с той степенью откровенности, как мне хотелось.

Сейчас в планах покорять мир, объединять спорт, благотворительность и науку, помогать женщинам по всей стране, писать книги. Я нахожусь на стадии запуска собственного шоу для женщин. Съемки будем вести по всей России. Также скоро выйдет моя вторая книга «Любовь и мозг», которую я написала совместно с кандидатом психологических наук Аленой Ивановой и специалистом в области нейробиологии Ксенией Лизунковой.

Изначально задумывали ее с ироничным названием «Три брака — ни одного борща» — она основана на реальных событиях и родилась из личного опыта ошибок, кринжовых историй, браков, разводов, ссор, примирений и сложных поисков компромиссов. Опираясь на современные научные исследования в области нейробиологии и психологии, а также многолетний опыт психотерапевта, мы анализируем все этапы отношений. Прочитав книгу, можно узнать о влиянии гормонов на влюбленность, почему спадают «розовые очки», как справиться с ревностью, общаться ли с бывшими, когда пора съезжаться и нужно ли варить борщи.

Я продолжаю заниматься благотворительностью — развивать свой фонд «Дополнительное время». Мы с командой провели исследование и выяснили, что в нашей стране не существует системной поддержки спортсменов, завершивших карьеру. А ведь помощь нужна не только ветеранам спорта, но и молодым, тем, кто не знает, как жить дальше после ухода из спорта высших достижений. Это огромный пласт людей, которые трудились на износ, стояли на пьедесталах и завоевывали трофеи. Но далеко не у всех жизнь после складывалась успешно. Я сама как человек из профессионального спорта прекрасно осознаю эту проблему.