«Сказали, что пойдут до конца»: стали известны новые подробности гибели Натальи Наговициной

В конце июля — начале августа в районе Тянь-Шаня в Кыргызстане находилось семь групп, готовившихся к подъёму на пик Победы. Наталья Наговицина и Роман Мокринский договорились идти вместе с немцем Гюнтером Зигмундом и итальянцем Лукой. Так две двойки объединились в четвёрку, но, как отмечает Александр Семёнов, на горе все понимали: если кто-то окажется слабее, то отстанет, а более сильная двойка или отдельный участник уйдет вперёд.

По словам Александра Семёнова, Наталья, Роман и иностранцы объединились и приобрели у известного кыргызстанского туроператора «один общий пакет». В него входили трансфер из Бишкека в Каркару, перелёт из Каркары в базовый лагерь, проживание там и обратный трансфер. Также пакет предусматривал консультации по маршруту, радиосвязь и, при необходимости, услуги врача. В случае экстренной ситуации та же компания могла организовать вертолётные перелёты.

Первые трудности, по словам альпиниста, возникли ещё на этапе подготовки. Семёнов со своей группой из пяти человек выдвинулся 3 августа, группа Наговициной — 5-го, что создало двухдневный разрыв между ними.

Группа Семёнова планировала штурмовать гору в течение 80 дней, включая восхождение и спуск в базовый лагерь. Спортсмены знали, что за это время предстоит два дня непогоды, и рассчитывали, что она придётся на момент подъёма к пику Важа-Пшавела (6900 м) или на близкой высоте.

Группа Наговициной решила немного подождать и переждать непогоду на высоте около 5 тыс. метров. У Семёнова сложилось впечатление, что их тактика проигрывает: в целом она допустима, но осень в горах наступает быстро, прогнозы становятся менее точными, а условия ухудшаются стремительно. История восхождений на Победу с 1950–1960-х годов показывает, что много сильных спортсменов погибло именно в плохую погоду, отмечает он.

Второй промах заключался в том, что многие группы, включая Наговицину и её товарищей, шли по уже проложенным тропам. Это обычно экономит силы, но если альпинисты менее подготовлены, чем их предшественники, то при плохой погоде рискуют оказаться в тупике на вершине. Эти моменты обсуждались со всеми, но особенно проговаривались с членами группы Натальи Наговициной и иранскими туристами, отмечает Семёнов.

Группа достигла вершины Семёнова 10 августа, а 11-го уже начала спуск. Штурмовой лагерь они расположили на высоте 6,9 тыс. метров в середине гребня, который тянется вдоль пика Важа-Пшавела. Там вырыли просторную и удобную пещеру, в которой можно было комфортно прожить несколько дней, а при необходимости — и неделю, учитывая запасы газа и продуктов. Лагерь находился относительно далеко от Обелиска — привычного места для бивуака альпинистов. Для их группы это не стало проблемой, однако для других сыграло роковую роль.

Из пещеры Александр Семёнов несколько раз видел Гюнтера и Луку. По его словам, они постоянно присаживались прямо на тропе. Было очевидно, что они измотаны, едва передвигались даже по относительно ровному участку.

11 августа, около 6–7 часов, компания вышла из пещеры, планируя начать спуск по северному ребру. Недалеко от лагеря они встретили Наталью Наговицину и Романа Мокринского. По их шагу, вспоминает он, было видно, что силы на исходе — так обычно передвигаются уже на финальном отрезке к вершине. Здесь же они едва добирались до штурмового лагеря. Семёнов остановился и объяснил им, где искать пещеру, ведь снаружи обнаружить её было сложно.

Александр Семёнов рассказывает, что 12-го числа примерно в 3:15, спустившись к первому лагерю, он включил радио и услышал, что Роман и Наталья сообщили о ЧП: на участке «Нож» они дважды сорвались, и при втором падении женщина получила перелом левой ноги в районе голеностопа. Начальник лагеря рекомендовал им найти безопасное место и оценить серьёзность травмы. При следующей радиосвязи Роман сказал, что помог пострадавшей спуститься вниз на 50–70 метров до камня, который называют «птицей». Там была небольшая выемка — именно в этом месте были сделаны известные кадры, на которых Наталья видна в палатке.

О том, что у Натальи Наговицыной была сломана нога, известно со слов самой альпинистки, отмечает Семёнов. Она ориентировалась на свои ощущения. После того как Гюнтер Зигмунд сделал фото возникли сомнения.

Возникли вопросы у опытного альпиниста и к иммобилизации, то есть наложению шины, поскольку «при нормальной подготовке и знании основ медицины и спасработ, это делалось бы иначе». Тем не менее, учитывая стресс, измотанность и ограниченное снаряжение, Роман сделал всё возможное, считает Семёнов.

После того как Роман спустил Наталью к «птице», начальник лагеря предупредил, что погода ухудшается и нужно срочно спускаться вниз. Мужчина оставил пострадавшей тёплые вещи, рюкзак и медикаменты и начал спуск.

Мокринский долго добирался и только к 6 утра достиг пещеры, где находились Гюнтер и Лука. Он сразу сообщил, что Наталье нужна помощь: палатка, еда, газ, медикаменты.

Чуть позже присоединился Лука и сообщил, что тоже пойдёт, несмотря на то, что накануне потерял варежку.

Компания довольно быстро добралась до Натальи: к часу дня она получила всё необходимое, палатку установили. Но началась непогода, и спуститься дальше мужчины уже не могли, поэтому провели ночь в палатке.

К вечеру, когда компания вновь добралась до пещеры, Лука уже чувствовал недомогание и усталость, но явных признаков серьёзной опасности не было.

Утром 14-го числа трое вышли из пещеры в сторону пика Важа-Пшавела и начали спуск по ребру. Погода снова была плохой, видимость — менее метра. Мужчины терялись и не понимали, куда идти. При радиосвязи они сообщили, что спускаются на юго-восточный склон, планируют копать пещеру — свои палатки они оставили на склоне, когда поднимались к Наговицыной, а позже не смогли их найти.

У каждого было по лопате, и они пытались вырыть пещеру, но в итоге получилось что-то больше похожее на нору. Эта ночь оказалась решающей. Луке стало плохо — рука полностью замёрзла, и через короткое время он перестал подавать признаки жизни.

Гюнтер и Роман связались с базовым лагерем, чтобы сообщить о смерти товарища,и им вновь было настоятельно рекомендовано как можно быстрее спускаться вниз.

Александр Семёнов и его команда предложили руководству базового лагеря помочь группе Наговицыной. Сезон подходил к концу, лагеря сворачивали, гидов почти не осталось, а вернувшиеся с Победы альпинисты были порядком измотаны.

Стало понятно, что нужно выдвигаться в Каркару, расположенную ниже базового лагеря. Там можно пополнить запасы продуктов, медикаментов и собрать всё для возможной эвакуации пострадавших. Эта подготовка заняла три дня. Альпинисты договорились о вылете на вертолёте Ми-8 Минобороны Кыргызстана до лагеря на плато на высоте 4,9 тыс. метров.

16-го числа вертолёт вылетел из Каркары. Перед посадкой они облетели склон, проверяя, где можно приземлиться. Ничего не предвещало беды, но в один момент погода резко изменилась: поднялась снежная пыль, видимость пропала, и в какой-то момент вертолёт резко закрутило.

Последовал сильный удар, машина несколько раз перевернулась и рухнула. В результате ЧП серьёзно пострадали три человека. Группа связалась с базовым лагерем: буквально через полчаса получили сообщение, что готовят второй вертолёт. Он прибыл через три часа и эвакуировал тяжёлых пострадавших. Таким образом, в строю осталось четверо спасателей. У них были ушибы и ссадины после ЧП, но серьёзные последствия проявились позже.

По словам Александра Семёнова, несмотря на аварию, они продолжили контролировать ситуацию с Гюнтером и Романом, зная по радиосвязи их примерную высоту и готовясь при первой возможности выйти им навстречу. Члены группы Наговицыной находились в тот момент на высоте около 5,8 тыс. метров и начали спуск. Эта высота считается наиболее безопасной: ниже теплее, выше — холоднее и ветренее, преодолеть этот участок обычно можно за час-два, однако измождённые альпинисты двигались очень медленно.

Спасатели взяли с собой воду, еду, медикаменты и верёвку для возможной транспортировки. Вскоре они встретили Романа — он был измотан, но оставался в сознании. Его напоили, осмотрели руки, на которых уже начала сходить кожа, и один из спасателей повёл его вниз к вертолётной площадке.

Оставшиеся трое продолжили подъём, пока не заметили Гюнтера: он махал руками, но категорически отказывался спускаться сам. Пришлось подниматься к нему. На высоте 5,3 тыс. метров они нашли его обессиленным. Почти полчаса его отпаивали и кормили, расспросили о событиях последних дней, а затем начали спускать вниз.

Немец не хотел ложиться «на транспортировку», поэтому его вели верёвками: один тянул вперёд, другой удерживал сзади, третий страховал. Он всё время пытался останавливаться и садиться, и спасателям приходилось буквально поднимать его силой. Только увидев импровизированный лагерь на месте крушения вертолёта, он оживился и пошёл быстрее.

К вечеру все собрались в лагере у вертолёта. Там Романа и Гюнтера основательно напоили и накормили — уже тогда спасателям было ясно, что на следующий день они смогут передвигаться сами.

Спустя пару дней было принято решение сформировать второй спасательный отряд, чтобы попытаться доставить Наталье Наговициной еду, газ, лекарства, палатку. В него вошли три гида из базового лагеря и один член группы Семёнова по имени Виталий. 20-го числа они начали подъём, однако смогли дойти лишь до отметки 6,1 тыс. метров. На этой высоте у Виталия появилась сильная боль в спине и рёбрах — последствия травмы, полученной при крушении вертолёта. Приняли решение спускаться, чтобы не допустить новых жертв.

Были и новые попытки организовать спасательную авиацию. В частности, велись договорённости с итальянскими пилотами, которые были готовы прилететь и оказать помощь. Однако оказалось, что получить разрешительные документы очень сложно. На утро 25 августа был запланирован новый вылет борта Ми-8, но из-за плохой погоды, к сожалению, он был сначала отложен до 10 часов, а затем и вовсе отменён. Позже МЧС Кыргызстана полностью отменило спасательные миссии.

Вокруг спасения в горах существует множество мифов, в частности представление о «всемогущем МЧС», сотрудники которого рискуют жизнями, спасая нерадивых альпинистов. На деле всё обстоит иначе, объясняет Александр Семёнов.

По его словам, почти всегда участниками спасательных операций в горах становятся альпинисты‑добровольцы. Как и в случае с Натальей Наговициной, никто из участников спасотрядов не имел отношения к МЧС — все они спортсмены, согласившиеся помогать по собственной инициативе. По радиосвязи они сами предложили помощь, понимая, что в тот момент других опытных людей поблизости просто не было. МЧС, по словам Семёнова, в таких случаях обеспечивает вертолёты и согласовывает вылеты, но непосредственное планирование и проведение спасработ ложится на плечи самих альпинистов.