Издательство «Альпина нон-фикшн»
Десять нашумевших книг-2025, которые нельзя пропустить
Редакция «Нового Очага» рекомендует 10 книг разных жанров, вышедших в уходящем году, для чтения в новогодние праздники: от «потерянного» романа Лимонова до био-фикшн Марии Кюри, от мемуаров «шестидесятницы» до книги о подростковой травме, от интеллектуального романа в жанре мистического реализма до биографии самой знаменитой директрисы музея в России.
Архивы пресс-службы
Лев Данилкин. «Палаццо Мадамы: Воображаемый музей Ирины Антоновой»
Кто-то называет книгу Льва Данилкина (многолетнего книжного обозревателя «Афиши» и автора биографий Ленина и Гагарина из знаковой серии «Жизнь замечательных людей») монографией, кто-то — развлекательным нон-фикшном, а кто-то и вовсе считает, что автор изрядно досочинил, поэтому книжка даже не вполне документальная. Именно эта разноголосица мнений вызвала такой бурный интерес к биографии легендарной директрисы Государственного музея изобразительных искусств имени Пушкина Ирины Антоновой.
Антонова возглавляла крупнейший в Москве музей западного искусства (и, пожалуй, самый известный за рубежом — сопоставимый разве что с музеями Кремля — московский музей) рекордно долго: с 1961 по 2013 годы: от Оттепели до «эпохи стабильности» середины 2010-х. Покинув директорский пост, получила почетный статус президента музея, который сохраняла до самой своей смерти в 98-летнем возрасте. На годы директорства Ирины Александровны пришлось множество ярких событий в жизни ГМИИ: легендарные экспозиции «Москва — Париж», «Москва — Берлин», «Россия — Италия», моновыставки Модильяни, Пикассо, Леже, демонстрацию «Моны Лизы» и золота Трои. Все, кто знал Антонову лично (и многие из тех, кто только слышал о ней), отзывались о ней с боязливым почтением — так что «Палаццо Мадамы» отличная возможность решить для себя, насколько справедливыми были эти отзывы.
Эдуард Веркин. «Сорока на виселице»
Издательство Inspiria
Роман, названный по имени легендарной аллегорической картины Питера Брейгеля Старшего, выиграл в 2025 году самую, пожалуй, влиятельную российскую литературную премию «Большая книга». Это заставило даже самых снобистски настроенных критиков серьезно заговорить о романе «развлекательного жанра» («Сорока» входит в научно-фантастический цикл Веркина «Поток Юнга») и признать, что писатель «наследует традиции братьев Стругацких» в их основной мысли: действительно ли цель оправдывает средства, а абстрактная идея прогресса важнее нравственного закона? Главный герой романа — редчайший представитель нового человечества будущего (где всё мирно и благополучно, а все здоровы и талантливы): он — заурядность. И именно ему почему-то предлагается войти в судейскую коллегию Большого Жюри, которое будет решать, действительно ли ученые, занимающиеся синхронной физикой (которая якобы позволит покорить всю Вселенную), самые гениальные представители человеческого рода — или просто хитрые шарлатаны.
Сухбат Афлатуни. «Катехон»
Издательство «Редакция Елены Шубиной»
Роман Сухбата Афлатуни (псевдоним русскоязычного философа, педагога и поэта из Узбекистана Евгения Абдуллаева) «Катехон» получил гран-при литературной премии «Ясная Поляна» и был отмечен критиками как продолжение традиции мистического реализма — от Маркеса и Борхеса до Водолазкина. Пересказывать сюжет — значит спойлерить, что не есть хорошо, а в данном случае и бессмысленно: писатель сам все запутывает настолько, что непонятно, где правда, а где выдумка. На Соборной площади города Эрфурта казнят экскурсовода из Самарканда — человека с множеством имен, биографию которого потом изучают сотрудники специального Института — но так, что история не проясняется, а только еще больше запутывается. Автор и сам намекает на подмену реальности, прибегая, в частности, к классическому «приему ненадежного рассказчика», знакомому всем фанатам интеллектуальной литературы еще с хрестоматийных «Ворот Расёмон» Акутагавы Рюноскэ.
Зоя Богуславская. «Халатная жизнь»
Издательство «КоЛибри»
Книга дневников и личных записей Зои Богуславской — писательницы, старейшей представительницы легендарного поколения «шестидесятников» и жены поэта Андрея Вознесенского — получила в 2025 году «Большую книгу» в номинации «нон-фикшн». Свои записи Зоя Борисовна вела в последние тридцать лет, называя их «Вспышками», а для публики дала сборнику название «Халатная жизнь». В них писательница вспоминает не только о круге «шестидесятников» и временах Оттепели и «застоя», но и о тех людях, с которыми жизнь сталкивала ее уже в новом тысячелетии. Герои мемуаров Богуславской — Высоцкий и Табаков, Меньшиков и Любимов, Аксёнов и Солженицын, Битов и, конечно, Вознесенский. А также многие другие литераторы, артисты, музыканты, художники и политики. Истории об их взаимоотношениях, изложенные писательницей, — не литературные анекдоты или городские легенды, а «свидетельские показания» от первого лица.
Сания Биккина. «Перемещенные»
Издательство «Белая ворона»
Книжку о подростках и для подростков (но и для взрослых тоже) Сания Биккина написала на личном опыте работы с детьми-беженцами. Она не только писатель, но и консультирующий психолог, поэтому ситуации, в которые она ставит свою героиню — четырнадцатилетнюю Делю — можно считать моделями для психотерапевтической проработки. Конфликты с одноклассниками, неадекватные соседи, отец, вовсю устраивающий свою новую личную жизнь — и все это на фоне лагеря беженцев. Непростые истории Дели и других героев помогают читателю взглянуть со стороны на обстоятельства собственной жизни и, возможно, сделать конструктивные выводы. «Можно всю жизнь искать, тоскуя по потерянному, — рассуждает Деля. — Гораздо важнее то, как это дерево выращивать и сколько солнца ему достанется. Мне нужно в этом разобраться. Я хочу понять, какой я теперь человек и что за люди вокруг меня. Мне нужно время, чтобы пустить корни».
Эдуард Лимонов. «Москва майская»
Издательство «Альпина проза»
Как бы кто ни относился к фигуре Эдуарда Лимонова — это все же была фигура в русскоязычной постсоветской литературе, поэтому выход в 2025 году ранее считавшегося утерянным романа — промежуточного звена между «харьковским» и «нью-йоркским» циклами в творчестве писателя — вызвал настоящий ажиотаж. В отличие от хрестоматийного «Это я, Эдичка» в «Москве майской» автор говорит о себе в третьем лице. Его автофикшн-персонаж на равных общается с персонажами «оттепельной» столицы: Арсением Тарковским, Эрнстом Неизвестным, Ильей Кабаковым, СМОГом во главе с Леонидом Губановым, Игорем Холиным, Вагричем Бахчаняном, Анатолием Брусиловским, Генрихом Сапгиром... Эд и его спутница на этом этапе жизни — Анна Рубинштейн — живут в Москве 1969 года, он шьет брюки и сумки и обдумывает эмиграцию — в которой, собственно — а именно в Париже середины 1980-х — и была написана «Москва майская».
Катя Качур. «Энтомология для слабонервных»
Издательство «Эксмо»
По отзывам представителей издательства, новый роман Кати Качур (автора бестселлеров «Любимчик Эпохи», «Ген Рафаила» и «Желчный Ангел») разлетелся на выставке Non/fiction-2025, как горячие пирожки. Это «роман в рассказах», и каждый рассказ вызывает ассоциации с каким-то насекомым: тут и «стрекоза любви», и шелкопряд детства в коммуналке в послевоенном Ташкенте, и пчелиный улей давней семейной драмы с множеством участников и прабабкой-«пчелиной маткой». Автор мастерски играет жанрами: тут и лавстори, и сентиментально-идиллические воспоминания, и «паустовские» описания сельской природы, и остросюжетный детектив.
Сара Раттаро. «Я — Мария Кюри»
Издательство Belles Lettres
Популярная итальянская современная писательница, обладательница литературных премий Città di Rieti и Bancarella, написала фикшн-биографию великой ученой Марии Склодовской-Кюри: первого в истории двукратного обладателя Нобелевской премии, первой женщины-лауреатки Нобеля (до нее награда присуждалась только мужчинам), первой женщины-профессора Парижского университета и Парижской медицинской академии. Раттаро, разумеется, фантазирует. Ее книга — не академическая биография, ее героиня — не настоящая, реальная Мария Склодовская-Кюри, которая была так занята наукой, что ей некогда было писать мемуары — только книгу воспоминаний о Пьере Кюри, ее безвременно погибшем муже и коллеге. Современная писательница, вдохновляясь великой ученой, придумывает диалоги, которые та могла бы вести, и мысли, которые могли бы приходить ей в голову в ее непростой жизни, полной трудов и потерь.
Каролин Дарьен. «Он просил говорить шепотом. Громкое дело о тихом насилии в семье Пелико»
Издательство «Эксмо»
Исповедь француженки Каролин Дарьен — дочери скандально известных супругов Пелико. Жизель, мать Каролин, на протяжении многих лет была жертвой насилия со стороны своего мужа Доминика, отца девушки: он накачивал жену сильнодействующими препаратами и позволял посторонним мужчинам «пользоваться» ею. Насильник понес заслуженное наказание, потому что его жена не побоялась огласки и предала гласности все, что с ней происходило. А дочери четы Пелико пришлось нести двойную ношу последствий отвратительных поступков ближайшего родственника. Ее книга полна сочувствия и жалости к матери и рефлексии в отношении отца, которого она с раннего детства обожала и, конечно, считала порядочным человеком. Честная и прямая книга помогает тем, кто оказался в сложной семейной ситуации или разочаровался в близких, разобраться в себе, найти моральную опору и надежду на лучшее будущее.
Марк Принс. «Латинист»
Издательство Polyandria NoAge
Свежепереведенный Александрой Глебовской роман Марка Принса «Латинист» можно считать и «университетской прозой», и прозой о сложной судьбе женщин в науке, которых жизнь постоянно «вводит во искушение». Молодая филологиня Тесса Темплтон под руководством своего наставника, профессора античной литературы Кристофера Эклса, написала блестящую диссертацию по «Метаморфозам» Овидия. Но почему-то работу она найти не может. Академические интриги? Зависть? Чей-то злой умысел? Тесса получает письмо, из которого ясно, что ее собственная жизнь начинает подозрительно напоминать предмет ее научных изысканий. «Каждая прочитанная книга становится частью твоей жизни. Иногда даже слишком буквально. Вслед за Дафной, убегающей от Аполлона, ты обрастаешь корой и листьями — завистью, предательством, сделками с собственной совестью. Все это оправданно, ведь вершится во имя любви», — так резюмирует переводчица сюжет «Латиниста».