«В больницу я приехала как на курорт — с дорожной сумкой и платьем в чехле»: реальная история о жизни с лимфомой
«Вы не наша»
В одно зимнее утро я обнаружила у себя под мышкой выпирающий лимфоузел размером с грецкий орех. Пандемия в разгаре, а у меня температура, слабость. Назначили антибиотики, но шишка не уменьшалась. Врачи долго не могли понять, что со мной, передавали один другому. Я не понимала, что происходит, мне было страшно. Я никогда ничем не болела, и до последнего верила, что ничего «такого» со мной быть не может. Хирург сказал: «Запишись к гематологу. Не жди очереди, просто пойди к какому-нибудь гематологу». Мне повезло: в НМИЦ гематологии меня приняли на следующий же день.
Браво врачу
К гематологу я пришла испуганная, удивлённая. Только когда она стала меня щупать, осматривать, до меня начало доходить, что происходит. Уже на следующий день я была на операционном столе и не знала, что меня ждет впереди. Очень хорошо помню лицо хирурга. Он очень тщательно, аккуратно все сделал.
Пока не придет гистология, врачи не называют никаких диагнозов. Говорят «измененные лимфоузлы». Происходит мягкое и постепенное осознание того, что ты чем-то болеешь, но это излечимо и тебе помогут.
Первые дни с диагнозом
Когда я увидела свой диагноз, три дня мне было ужасно. Плакала, стенала. В голове это никак не умещалось. Просто нереально вместить в свою голову диагноз фолликулярная лимфома. 30 лет назад она вообще не лечилась.
Я была в шоке до того момента, пока снова не пришла к доктору. Моим лечащим врачом стал Сергей Кириллович Кравченко. Это врач от Бога, человек из другой вселенной, который очень бережно относится к своим пациентам. После первого разговора с ним я поняла, что всё будет хорошо. Он говорит очень тихо, констатирует факты. Он тщательно меня осмотрел, выслушал, расспросил о моём состоянии, о симптомах. Он не то чтобы меня успокоил, но сказал, что единственное, что от меня требуется – это хорошее настроение и вера в то, что всё получится. Сергей Кириллович помнит всех своих пациентов, все их особенности, все диагнозы. Он мне потом говорил: «А помните, вы вот это делаете, да? А это нельзя делать. Вам тренироваться пока нельзя».
Боялась за маму
Я за себя не боялась. Я боялась за своего ребёнка и за маму. Говорю об этом и начинаю рыдать. Я месяц маме не говорила, хотя мы с ней созваниваемся каждый день. Но с ребенком я могла поговорить. Он современный, все понимает, и у него есть друзья, у которых мамы тоже болели. Я всё продумала и уже готова была озвучить, в чем меня хоронить, где меня положить. Эти слёзы, истерика два-три дня продолжались. Очень тяжело, и никому этого не расскажешь. Даже друзья меня не могли понять. Многие говорят: «Держись, всё получится!» Но это не так это работает, не такие эмоции чувствуешь.
Просто шить
Многие клиенты ушли к другим, но здесь без обид. Раз взялась за какой-то вопрос, должна отрабатывать, а психоэмоциональное состояние совершенно не то. В этой ситуации самое классное оказалось – шить. Просто сидеть шить. Моя страсть — фатиновые платья. Они легкие, воздушные, как облако. В таком платье невозможно грустить. Мое любимое — цвета клубники со сливками. Одно платье я даже взяла в больницу. Приехала, как на курорт: с дорожной сумкой и платьем в чехле.
Как оно растёт
Когда меня осматривали врачи, я не понимала, что они там ищут. Но когда я дома легла на ровную поверхность и сама пощупала, я реально почувствовала, что лимфоузлы выросли. Осознание, что внутри тебя растёт нечто, да еще в трёх местах, это какой-то фантастический фильм ужасов.
Помогло с первого раза!
Потом было 6 курсов химиотерапии через каждый 21 день. Первый курс я две недели пролежала в больнице. Нужно было посмотреть, как действует лекарство. И как же я была рада, что оно подействовало с первой процедуры! Как только ввели препарат, лимфоузел начал смягчаться и уменьшился на треть. Стал плоским, распластался. Тогда я чуть успокоилась и поняла, что мы на верном пути. Было страшно. Все эти трубочки, баночки, какая-то оранжевая жидкость, и еще что-то, что плохо пахнет, но всё это абсолютные мелочи. Главное – опухоль уменьшается, и весь медицинский персонал — врачи, нянечки, повара – тебя поддерживает, относятся к тебе как к человеку.
На четвертый курс уже было тяжело идти, но я понимала: еще немного, и я снова оживу, буду заниматься своими делами. Оказалось, это не так быстро происходит.
Чему я научилась
Эта ситуация научила тому, чтобы бережнее и внимательнее к себе относиться. Всегда бежим куда-то, прижав уши: ой, мы здесь не успели, нам быстрее нужно вот это сделать... Да нет, пожить нужно. У меня какое-то переосмысление произошло. Я не слушаю теперь, что говорит мне кто-то ещё, я слушаю в первую очередь себя. Сейчас мне хочется кого-то поддержать и рассказать о том, как я это проходила, чтобы человек не пугался. Когда ты это уже прошёл, этим опытом можно поделиться, кому-то рассказать, успокоить. Всем, кому можно, я помогу. Я общалась со многими людьми, кто заболел, у всех разные формы, разные стадии, но все понимают, что нельзя унывать, нельзя испугаться. Медицина идет вперед, рано или поздно найдется препарат, который тебе поможет.
Мечта помогает жить
Пока я лежала в больнице, строила планы. Начала с малого: хочу чашку кофе. Я её пошла выпила. Начала реализовывать свои желания с самого маленького, чтобы это меня одухотворяло, воодушевляло двигаться дальше. В больнице у тебя нет ничего, кроме белых стен, лекарств, трубочек, но самое важное – у тебя есть ты.
Портреты участников социального проекта «Я буду жить!» можно увидеть в галерее ArtMaison с 23 по 29 сентября. Выставка приурочена к Всемирному дню борьбы с лейкозом и еще раз напоминает о том, что рак – не приговор. Даже тяжелые заболевания системы крови излечимы. Жизнь после них продолжается, и она может быть наполнена красотой. Проект призван помочь тем, кто борется с болезнью прямо сейчас. Вход свободный!
Фотограф Юлия Чернова
Стилист Тимур Хамраев