Он утонул: 3 самых страшных наводнения в Орске за последние сто лет

Ужасающие последствия этой природной катастрофы усугубил тот факт, что в те годы новая власть (то есть, советская) не имела больших ресурсов и возможностей, и в итоге не могла решать сложные организационные вопросы. А сами жители Орска, как и большинство их современников, предельно обнищали за годы гражданской войны.

Чтобы понять, насколько жуткой оказалась ситуация, достаточно прочитать один-единственный архивный документ — доклад начальника орской милиции от 26 апреля 1922 года. В нем говорится, что наводнение причинило страшные бедствия жителям, а большая часть города находится практически под водой: «... Будучи захваченными врасплох, многие погибали, у многих размыло, разрушило и унесло их постройки... Умершие от голодной смерти во время наводнения выкатывались из домов, и трупы их несло по улицам. Умирающих в приютах, ночлежках и больницах нельзя было хоронить на кладбищах, каковые тоже были залиты водой, в силу чего масса трупов была зарыта в центре города в общей яме. После слития воды трупов было обнаружено множество почти на всех улицах. Положение в Орском уезде катастрофичное, люди от голода озверели, поедают друг друга в живом и мертвом виде...»

И все это написано не впечатлительным человеком ради красного словца, а милиционером, участвовавшим в первой мировой и гражданской войнах. К сожалению, подсчитать точное количество жертв наводнения 1922 года оказалось невозможным из-за царившего тогда хаоса и безвластья.

Спустя ровно 20 лет после первого страшного наводнения, Урал решил снова проверить орчан на прочность. Страна тогда переживала тяжелое время: перелома в Великой Отечественной войне тогда еще не произошло, под Москвой велись ожесточенные войны, а Ленинград был в блокаде. В Орске почти не осталось мужчин — они воевали на фронте, так что справляться с последствиями пришлось, в основном, женщинам и детям.

Газеты об этом стихийном бедствии написали довольно скупо, отметив, что Урал в районе Орска поднялся до 10 метров 83 сантиметров, было разрушено более четырех тысяч домов (и почти треть не подлежат восстановлению), множество коммунальных предприятий, школ и больниц.

Воспоминания же очевидцев более красочные и подробные. Например, один из них рассказывал, что вода затопила все мучные склады Орских пекарен и около двух недель хлеб никому не выдавали даже по карточкам, так что людям пришлось голодать.

Достаточно интересен и доклад, поступивший в областной Совет депутатов от НКВД. В нем сообщалось, что «...положение в Орске катастрофическое — 95% затоплено водой, 50% видны только крыши, совершенно размыло водой особенно саманные дома... Требуется оказать помощь продуктами питания, запас муки на исходе. Хорошо было бы, если бы доставили медикаменты. Имеются случаи мародёрства, грабежа в затопленной зоне...»

Словом, весна 1942-го выдалась поистине страшной для орчан: ведь город пришлось восстанавливать в условиях, когда не хватало ни рабочих рук, ни материалов – все забирал фронт.

Очередное испытание пришлось пережить Орску спустя еще 15 лет, когда весной 1957-го Урал поднялся на 12 метров. Причем случилось это очень быстро: как рассказывали очевидцы, когда они ложились спать — все было в порядке. А проснулись ранним утром от плеска воды, которая уже успела подняться почти до второго этажа.

К счастью, массовых жертв удалось избежать — хотя Советский Союз еще не полностью восстановился после недавней войны, но ресурсы для спасения граждан у страны уже были. Да и местные власти не оплошали, действуя оперативно и четко — вывозили орчан на лодках и вертолетах, обеспечивая всех спасенных едой и медикаментами.

Один из старожилов Орска вспоминал, что тогда практически весь город ушел под воду: плавало все, что только могло плавать. «Кто-то свое имущество, тот же скот, уводил на гору подальше от воды, большинство уезжало в поселок Степной, который оставался нетронутым...»

Когда вода ушла, то оказалось, что сотни семей остались буквально на улице, и тогда власти Орска обязали более везучих горожан потесниться и временно приютить бездомных земляков.