Семейный фотограф Евгения Сурина: «Я всегда снимаю тень»

Как выбрать своего фотографа, что на самом деле прячется за желанием сказать своему ребенку «ну-ка сделай нормальное лицо», почему старенький чайник может стать порталом во времени — рассказывает профессиональный семейный фотограф
Семейный фотограф Евгения Сурина: «Я всегда снимаю тень»

Мы знакомы давным-давно, как раз с тех, кажется, пор, когда Евгения Сурина еще только начинала снимать. Сейчас она — известный семейный и детский фотограф: ряд дипломов и премий, длинный список выставок, преподавание — и огромное количество снимков, которые смотрят тебе как будто в самую сердцевину.

Не занимайтесь самолечением! В наших статьях мы собираем последние научные данные и мнения авторитетных экспертов в области здоровья. Но помните: поставить диагноз и назначить лечение может только врач.
Евгения Сурина. Фото — Лана Кудинова
Евгения Сурина. Фото — Лана Кудинова
РЕКЛАМА – ПРОДОЛЖЕНИЕ НИЖЕ

Виктория Головинская: Скажи, как ты сама начала снимать?

Евгения Сурина: Я обычно всем рассказываю, что дело было так: у моих родителей не было хорошего портрета. Хорошего в моем понимании — не парадного, где они сидят навытяжку, а эмоционального, где было бы видно, какие они личности. И это были мои первые фотографии, сделанные на пленочную зеркалку. Лет девятнадцать-двадцать мне было. Но тут я вспомнила: снимать-то я хотела лет с тринадцати, именно тогда у меня впервые появилась эта мысль. Я помню, как мы с моей подружкой однажды поехали в деревню, там ее родители купили дом, и знаешь — вот этот недостроенный дом, и поле, уходящее в горизонт, и где-то там виднеется лес... И сидит моя подруга. Я смотрела на все это и понимала: я просто хочу сфотографировать этот момент. У меня ни фотоаппарата, ни телефона снимающего тогда еще — ничего!

Но я этот кадр просто увидела глазами. Это про какое-то огромное восхищение пронзительной красотой.


А потом лет в четырнадцать у меня появилась мыльница «Кодак», совсем дешевенькая, пластиковая. Я ей и снимала, но потом мои родители меня ужасно раскритиковали. Сказали — я снимаю не то, лиц на фотографиях не видно, они оплачивают всю эту проявку пленок и печать, и на кой им эти картинки, где сфотографированы листья! Такой был серьезный разговор, мол, растратчица семейного бюджета. И я поняла: ну, что ж, не сегодня. Мои родители вообще очень боялись, что я уйду в какую-то творческую профессию, поэтому я училась на инженера-системотехника. Папа мой позже сказал — когда он впервые услышал, что мне нравится фотография, то был в ужасе, потому что подумал, что я буду, знаешь, человеком, который на паспорт снимает. Профессию фотографа он представлял в лучшем случае так.

РЕКЛАМА – ПРОДОЛЖЕНИЕ НИЖЕ
РЕКЛАМА – ПРОДОЛЖЕНИЕ НИЖЕ

Страшный каминаут: мама, папа, я фотограф!

Да-да. Но я выучилась на инженера, даже в аспирантуру пошла, правда, кандидатскую уже не защитила, все. Не хватило запала. Но фотография всегда была параллельным всему этому делу. Я что-то снимала, у меня была пленочная камера и блог в жж, я выкладывала, знакомые просили поснимать и их, и я соглашалась просто за оплату пленки, потому что пленка мне, студентке, была не по карману. Камеру мне подарил мой молодой человек, он был из творческой тусовки, и для меня это было даже не про поддержку, а про принятие — клево, снимаешь. Я снимала женские портреты, ни о какой семейной фотографии речи не шло. Были друзья, которые просили — Женя, поснимай нас с детьми, и я находила тысячу причин, чтобы не делать этого. Увиливала как могла! Взрослый портрет — пожалуйста, свадьба — пожалуйста, но я и дети? Ааа, нет, что это за существа! Как ни смешно, до того как я родила своих, дети для меня были чем-то совершенно непонятным, я никогда не представляла себя в такой роли.

РЕКЛАМА – ПРОДОЛЖЕНИЕ НИЖЕ


Все поменялось с рождением первого сына?

Да, у меня появился свой ребенок — и мир перевернулся абсолютно. Мне стало понятно, что это за инопланетяне, и если сперва было более классическое понимание красоты, того, как на снимках должны выглядеть дети, материнство, жизнь — то потом... Случился очень переломный момент. Мой первый сын чуть не умер. Он у нас родился с множественными пороками сердца, в общем, был полный трындец. Врачи честно сказали нам: мы не знаем, выживет или нет. Трижды нам переносили операцию, потому что за него боялись браться...

И вот в его девять месяцев мы готовим его к операции. Мы лежим вместе в больнице, и мне уже примерно двадцать врачей сказали: знаете, у него небольшие шансы выжить, честно вам говорим.

РЕКЛАМА – ПРОДОЛЖЕНИЕ НИЖЕ
РЕКЛАМА – ПРОДОЛЖЕНИЕ НИЖЕ

Это какая-то повышенная жестокость - так говорить.

Да... Но я поняла, что так и есть. Что они не просто пугают. Что все это правда очень серьезно. С более легкими диагнозами дети порой не могут очнуться после наркоза и не начинают дышать. А у нас все вот так. И я сидела с фотоаппаратом и смотрела на него. И знаешь, я не могла понять — сфотографировать мне сына сейчас или нет. Потому что я понимала, что возможно, я вижу его последние дни. У большинства людей на это такая реакция: что, еще и фотографировать в такой момент! Зачем?! А меня поразила мысль, что если я сейчас его не сфотографирую, то возможно, шанса у меня больше не будет. И я это внутри честно поняла, прочувствовала. И выбрала сфотографировать.

РЕКЛАМА – ПРОДОЛЖЕНИЕ НИЖЕ

Антоха выжил. Мы, конечно, долго расхлебывали всю эту историю. И потом я смотрела на эти фотографии, а они абсолютные, что называется, мимими — в белой палате, залитой солнечным светом, лежит малыш в разноцветном бодике, за окном лето, и все это как будто студия... Но когда я на них смотрю, у меня сжимается все внутри, потому что я до сих пор погружаюсь в тот момент, когда я еще не знала — выживет мой сын или нет. Что будет дальше, что будет с ним, что будет со мной. Как мы все это переживем. И вот тогда для меня и открылся смысл моей фотографии. Он другой. Он не всегда про приятное, но зато про важное.

Фотография не всегда делается для того, чтобы ее на стенку повесить. Бывает, она делается для себя, для проживания и осмысления момента.

Для собственной опоры, чтобы пережить и преодолеть этот момент. Принять и теневую сторону своей жизни. В какой-то момент я поняла, что для меня это очень важно, еще и в аспекте темы материнства — вот это признание, что это может быть тяжело, можно очень устать.

РЕКЛАМА – ПРОДОЛЖЕНИЕ НИЖЕ

О честном материнстве

Кажется, что об этом много пишут сейчас и так — но, как говорит мой муж, это ты общаешься в своем кружке и тебе кажется, что вокруг все только об этом говорят, а на самом деле нет.

Это верно. Стоит выйти за пределы тесного круга — и там все по-прежнему.

Но хотя бы что-то меняется в пределах круга, появляются статьи, тексты, рассуждения, а когда я только стала мамой и начала заниматься семейной фотографией — это было полнейшим табу. Детки — это же так хорошо, что ты! Даже моя мама мне так частенько говорила. И это притом что мама могла на меня накричать в детстве, она же уставала, конечно. Но мне взрослой она говорила: ну что ты, дети — это прекрасно! Мне кажется, она самой себе никогда не могла признаться, что устает, и это просто прорывалось порой, и прорывалось сильно, и у меня всегда был внутренний диссонанс: говорит она одно и верит в это, а происходит-то другое. Как это?

Когда я сама погрузилась в материнство, мне стало очень важно с этим соприкасаться, в этом быть. Присвоить эту часть жизни себе. А фотография у меня неразрывно связана со всем, что я проживаю.

РЕКЛАМА – ПРОДОЛЖЕНИЕ НИЖЕ

Скажи, а ты пересматривала когда-нибудь те фотографии, которые ты сделала в палате с сыном?

Да. Я когда делала альбом за первый Антошин год, включила туда их и даже вписывала свои воспоминания. Муж меня спросил — неужели тебе приятно это пересматривать? Неприятно, конечно, мне по-прежнему больно и страшно.

Но это же очень важный момент нашей жизни. Я не хочу его вычеркнуть и сделать вид, что его не было.

И Антоше самому я рассказывала все — конечно, не нагружая его своими материнскими переживаниями, но давая правду. Ну а как иначе-то, у него шрам через всю грудь, тут не утаишь!

РЕКЛАМА – ПРОДОЛЖЕНИЕ НИЖЕ
РЕКЛАМА – ПРОДОЛЖЕНИЕ НИЖЕ

Это очень важно для меня, проживать жизнь честно по отношению к самому себе. Это и фотографическая задача. Быть честным в моменте, насколько ты можешь. Насколько хватает сил.

О съемке как сказке про Золушку

Я часто удивляюсь, почему у нас так популярны фотографии, где, ну по сути, живется чужая жизнь. Студия, или кровать в полях, или еще что-то такое, где выдуманные декорации и от человека по сути требуется актерство. Как ты думаешь, почему это пользуется спросом?

Знаешь, мне кажется, это история про заимствование красивой картинки, которой нет в твоей жизни, но в которой очень хочется побывать. Это как сказка о Золушке — хоть на два часа отправиться на бал. Это очень понятное желание, и очень про глянец, на самом деле. Как будто это фэшн-съемка.

РЕКЛАМА – ПРОДОЛЖЕНИЕ НИЖЕ

Да. Ты взял череп, в зубах у тебя роза, платье твое развевается — и это искусство.

Примерно так! Я обычно не очень поддерживаю идею брать яркие вещи на съемку — конечно, выбор за клиентом, но я объясняю, что есть визуальные законы, и в этом случае на снимках будут видны наряды, а не вы. Как в фэшн-съемке, собственно, и происходит: там же по сути модель — просто вешалка, на которой красиво висит платье, как ни странно это звучит. Снимается по сути каталог одежды. Или если есть идея, что нужно позвать визажиста перед съемкой. Я всегда спрашиваю, а красится ли человек в обычной жизни, и если в ответ слышу — ну, обычно только тушь — то осторожно уточняю: а сможете ли вы потом себя узнать накрашенной на фотографиях? Но бывает, что людям хочется поиграть, почувствовать себя дивой. Мне самой нравятся некоторые съемки, как кино — но потом я смотрю на них с точки зрения клиента и пытаюсь представить там себя, своего мужа, скачущими в полях в закате, и думаю: «что»? Это вообще не про мою семью!

РЕКЛАМА – ПРОДОЛЖЕНИЕ НИЖЕ
РЕКЛАМА – ПРОДОЛЖЕНИЕ НИЖЕ


Как выбрать своего фотографа. Пять советов от Евгении Суриной

  1. Первое и главное — фотографии должны отзываться именно вам. Что-то внутри вас они должны бередить, цеплять. Не всегда даже это могут быть приятные эмоции.
  2. Есть разница между «фотографии нравятся» и «я хочу быть на этих фотографиях». Это как идешь ты по магазину, и висит платье от Диора. Оно очень красиво, это произведение искусства. Но где я и где это платье? Оно мне не нужно. Это даже не вопрос денег — оно просто не про меня. Я могу им восхищаться со стороны, но не носить. Так и в фотографии. Это про меня? Готов ли я прыгать по кустам, тащить кровать в поле? Я себя в этом вижу?
  3. Выбирайте не только по инстаграму (Социальная сеть признана экстремистской и запрещена на территории Российской Федерации) — посмотрите полные семейные серии фотографа. Ведь вы же не один кадр со съемки покупаете, верно? Важно увидеть разные съемки с разными семьями. Если серии очень неровные, это критерий профессионализма, и возможно, качество работ у фотографа пока скачет. Не исключено, что вы окажетесь в категории «не удалось».
  4. Держите контакт и проговорите все мелочи. Например, если на снимках использована определенная обработка, или кадрирование таково, что обрезаны головы, а это вам не нравится — по умолчанию и на ваших снимках будет именно так. Можно обсудить, насколько фотографу принципиально работать в таком стиле, готов ли он на ваши пожелания (сберечь макушку). Съемка — это совместный проект, не стесняйтесь прямо спрашивать обо всем и искать компромиссы. Конечно, фотограф может сказать — да, я так снимаю, но тогда вы можете попросить его порекомендовать коллег.
  5. Не идите на съемку просто по рекомендации друзей. У меня бывали случаи, когда мне звонили — здравствуйте, нам вас так хвалили, но первое, что я спрашиваю: а вы видели мое портфолио? И мне отвечают — нет. Я обязательно прошу посмотреть. У нас всех очень разные вкусы, и то, что вашей подруге очень подошел мой стиль, не значит, что он подойдет и вам, может быть, вам нужно совсем другое.
РЕКЛАМА – ПРОДОЛЖЕНИЕ НИЖЕ
РЕКЛАМА – ПРОДОЛЖЕНИЕ НИЖЕ

О том, как снимать свою семью

Ты же, конечно, как мама, снимаешь и своих близких. При этом не все члены семьи могут быть согласны с твоим подходом фиксировать реальность. Как ты миришь эти принципы?

Для меня этика очень важна. Перед тем, как фотографировать, я всегда спрашиваю разрешения. И да, мои дети часто говорят «нет». А я вижу такие кадры!!! Но — нет значит нет. Я не готова на насилие, конечно.

Простой пример: я обожаю домашний бардак. Ну такой, очень уютный, когда игрушки раскиданы, когда повсюду следы жизни семьи. И одно время мой муж очень переживал: вот, ты выставишь эти фотографии в сеть, люди посмотрят и ужаснутся, как мы живем. Для него это оказалось непростой историей. И я не выставляла эти фотографии. Ну а как же? Это же и к нему тоже относится, я не буду махать рукой — да, мол, неважно, сделаю как хочу, я художник. Но снимать я снимала при этом. Это уже мои границы: если я в чем-то вижу красоту, а другой человек нет, я продолжаю снимать. Вопрос публикации — уже другое дело.

РЕКЛАМА – ПРОДОЛЖЕНИЕ НИЖЕ


В неприбранном доме для меня очень много жизни, много примет времени. Какие-то игрушки, занавески - на снимках это такие крючочки памяти, за которые можно зацепиться и вспомнить этот кусок своей жизни. В идеально отутюженном, будто для каталога, стерильном интерьере всего этого нет. Как и в съемках в студии. Такие интерьеры молчат, ничего не говорят о семье.

А мне гораздо интересней ловить, чем сейчас живут эти люди? Какие у них рисунки детские на холодильнике висят?

Это срез момента, это дополнительный герой съемки. Ведь дом с маленькими детьми — это совсем не то же самое, что дом без детей. Они так врываются в жизнь! Начиная от разрисованных обоев и кончая игрушками по всему дому, даже на рабочем столе, что не снять это — преступление. Это же очень короткий период. Повзрослеют дети — и все, уйдут в себя, в свои комнаты, как улитки в домик. Как же это не снять, живое, уходящее? В этом много красоты.

РЕКЛАМА – ПРОДОЛЖЕНИЕ НИЖЕ
РЕКЛАМА – ПРОДОЛЖЕНИЕ НИЖЕ

Синенький отбитенький чайник, доставшийся от бабушки, да?

Да! Все эти мелочи, которые отличают одно время от другого, один жизненный период от следующего — я всегда их стараюсь найти у клиента и запечатлеть. Через много лет в семейном альбоме именно это будет важным, именно это будет трогать сердце — а не кирпичные стены студии.

РЕКЛАМА – ПРОДОЛЖЕНИЕ НИЖЕ


Это какое-то послание в бутылке, от меня к ним, от них к самим себе через время. Эта съемка разворачивается во времени — и может быть, она не очень эффектна прямо сейчас, но ее эффект нарастает с годами. Вот бывает, у людей тесная квартира, они все ругаются на нее, а потом бац, переехали — и уже смотрят на те кадры с умилением и теплотой. Потому что они просто про время. Про ту их жизнь.

О маминой фотографии

Но людям бывает очень сложно уйти от идеи «парадности». Мол, как же, неумытых, неприбранных, на фоне разобранной кровати снимать — в инстаграме (Социальная сеть признана экстремистской и запрещена на территории Российской Федерации) засмеют? Ты преподаешь не только фотографам, но и просто мамам, учишь их снимать свою семью. Как получается работать с этим?

РЕКЛАМА – ПРОДОЛЖЕНИЕ НИЖЕ

Ты не поверишь — я иду через современное искусство. Мне говорили: ну зачем снимать чашку какую-то? И я начала показывать серии, где сняты не события, а вещи оттуда. Мы говорили об эмоциональном переживании, о выразительных средствах. Я когда все это готовила, то ужасно боялась, что мне сейчас скажут: «чего? давай учи, как снимать детей!» И у меня был просто переворот, потому что все так прониклись! Многие делились потом — «ого, оказывается, мне интересна современная фотография, ого, в ней есть что-то и для меня». И они стали снимать чуть иначе.

РЕКЛАМА – ПРОДОЛЖЕНИЕ НИЖЕ

Я переводила все в область эмоций: почему это отзывается? Отчего может быть такой эффект? Как можно снять свою эмоцию самому? Большой плюс, что если вы снимаете собственную семью — то снимки имеют право быть вообще никому не понятными, кроме вас. Арт-фотограф должен искать язык, говорящий со многими — а вы же можете разговаривать в фотографиях только на языке вашей семьи. На тайном языке!

РЕКЛАМА – ПРОДОЛЖЕНИЕ НИЖЕ

Да, и ваши дети через двадцать лет, увидев картиночку со старенькими чашками, вспомнят чаепития из этих чашек и вечерние разговоры, и как пахло на кухне, и каково было сидеть на диване всем вместе.

Именно так! И это поможет вспомнить что-то во всем объеме, и в плохих моментах, и в хороших. Я так же делаю и для себя. Все мы склонны вытеснять негативные моменты, так психика работает. Для меня важно фиксировать все. И себя во всех состояниях, и детей во всех состояниях. Проживать весь спектр вместе с ними. Иногда начинаешь снимать — и понимаешь что-то про себя. И оказывается, что нравятся не только веселые дети, бегающие в саду по траве, но и темное окно на даче, где почти ничего не вино. И это очень ценно. Нет, я ужасно люблю, когда дети бегают в саду по траве! Но я люблю не только это. В нас есть и свет, и тень.

РЕКЛАМА – ПРОДОЛЖЕНИЕ НИЖЕ

Я встречала людей, которые говорили: я не буду снимать плохое. Я не хочу это помнить. Зачем мне это в альбом? Но наверное, это разница мировоззрений. Большинство людей, которые приходят ко мне, все же хотят чего-то большего.

О свободе отпускать своих детей

Когда ко мне приходят на курс и просят научить снимать моих детей такими, какие они есть, я отвечаю: я вас разочарую. Вы снимаете своих детей такими, какими их видите именно вы. Свое ощущение от семьи. Свой контакт с ребенком. Но и это тоже много! Просто надо иметь в голове, что дети, посмотрев на ваши снимки, могут сказать: все было совсем не так, и я был не такой. Но вы снимаете то, что вы проживаете.

Бывает, когда к тебе приходят на съемку родители с подростками, и снимая, ты сталкиваешься с двумя образами ребенка, по сути? Если подросток будет доволен съемкой, то мама скажет «ой, вообще не похож», и наоборот.

РЕКЛАМА – ПРОДОЛЖЕНИЕ НИЖЕ
РЕКЛАМА – ПРОДОЛЖЕНИЕ НИЖЕ

Это очень частая тема. И переживательная для меня. Я всегда очень волнуюсь, когда мама говорит «ну не делай свое грустное лицо». Но я стараюсь говорить с ребенком, как с участником съемки. Если подростку сказать «послушай, давай сейчас мы для мамы делаем десять картинок, а потом я сниму тебя так, как хочешь ты сам, будет круто, обещаю. Подходит тебе такой вариант?» — то все получается обычно. Обстановка разряжается от того, что его желания учли. Это компромисс, и это честно.

Но я и правда очень люблю снимать подростков. В них же столько драмы, и это очень живая драма! Некоторые фотографы пишут в профиле — «я снимаю свет», а я тут поняла на днях, что мне наверное надо писать «я снимаю тень». Это правда зона моих интересов. Все эти темы одиночества, непринятости, непонятости мне интересны и комфортны. Меня не разрывает от них на части. В каждом человеке это есть, и это нормально. К тому же я снимаю красоту этих состояний. И оказывается, на грустное лицо смотреть не так уж и страшно.

РЕКЛАМА – ПРОДОЛЖЕНИЕ НИЖЕ


Ты очень верно говоришь, что людям бывает сложно принять свое право на негативные переживания. Но как-то так получается, что принять негативные переживания своих детей еще сложнее. Он несчастен — значит, я плохая мать. И оттуда и растет эта тяга к редактированию образа. «Сними свое угрюмое лицо», «ну улыбнись уже».

РЕКЛАМА – ПРОДОЛЖЕНИЕ НИЖЕ
РЕКЛАМА – ПРОДОЛЖЕНИЕ НИЖЕ

Мне, наверное, повезло и не повезло одновременно: у меня оба ребенка очень чувствительные, очень эмоциональные, и я наслаждаюсь всеми гранями их характеров с рождения. Это такая тренировка и школа жизни! Старший очень все переживает. Чуть что — это просто трагедия. И когда он был поменьше, меня в ответ на его переживания всю колотило внутри.

Но со временем, когда я начала относиться с большим принятием к своей жизни и эмоциям, у меня начало получаться пребывать и в таких настроениях детей, когда они недовольны, несчастны. Я рядом, я утешаю их — но я не разрушаюсь от того, что это происходит. Они имеют право чувствовать то, что чувствуют. И выражать это. Это их жизнь, они хоть и маленькие, но отдельные люди, и не все их переживания связаны со мной. Когда я это осознала, то стало гораздо легче — вдруг из человека, который ответственен за любую слезу, ты превращаешься в человека, который может успокоить, утешить и ура, что он есть рядом, в него можно уткнуться, обняться и сказать «не хочу ни о чем говорить». Окей — мы можем посидеть рядышком, хочешь? Давай.

То, что дети приходят со своими горестями ко мне, неизбежно закончится, в подростковом возрасте я в какой-то момент не буду им главным утешением, я это понимаю и даю сейчас максимум поддержки. В компьютерной игре продул и жизнь кончена? Ничего не заслуживает ответа «ой, все это пустяки», ведь речь не про конкретную мелочь, речь про эмоцию ребенка.

И то, что они дома могут быть недовольными, могут психовать - для меня это все, наоборот, означает "да ты отличная мать! Им дома безопасно".


Пока в голове сидит другая связка «я хорошая мать, если у меня счастливые дети», то возрастает и давление на детей. Но как только ты признаешь, что они отдельные люди, и у них есть своя собственная жизнь, пусть и маленькая — в этом возникает много свободы и возможности видеть и поддерживать именно их.

И кислая физиономия на семейных фотографиях перестает быть проблемой?

У нас был период не кислых физиономий, а кривляний. Я сказала — ок, но ты понимаешь, что ты останешься таким на всех наших фотографиях? Ну, просто чтобы ты понимал это. А то кривляться может быть весело, но потом же ты сам не рад, все выглядят похожими на себя, а ты всюду с рожицей. Ты можешь делать и так, и так, но просто понимай результат. Сын сказал «хммм».

Я считаю, мое дело тут – только донести последствия. В жизни ведь так много ситуаций, где нет выбора — ну, надо идти и сдавать кровь из вены, например. Тут хочешь не хочешь, придется завязать себя в кулак и идти, я не могу сказать «ой, ну ладно, давай не пойдем, какая фигня». А фотографии... Ну правда, не вижу смысла в чем-то продавливать, где это не нужно. Пусть себе дети колбасятся на своей волне!


Фото: Евгения Сурина