«Мать у них был Новосельцев»: истории пап, которые могут всё
«Сесть в декрет» вместо жены, остаться с детьми после развода — да, у некоторых мужчин это получается, и весьма неплохо. Четыре отца поделились с нами своими историями.
Слова «нет» и «нельзя»
я не использую
Семь лет я воспитывают троих детей один: Мелиссе — 17, Таисии — 15, Грише — 8. Мама у них есть, но живет в другой стране и общается с ними довольно редко, и то по зуму. Она иностранка, родилась и выросла на Кубе. В России ей не очень нравилось, она периодически уезжала на родину, иногда на несколько месяцев, мы сходились-расходились. И в итоге где-то спустя год после рождения нашего третьего ребенка уехала совсем.
Поначалу, конечно, было непросто. Мы жили в Подмосковье, в небольшом поселке. Я один, вся родня — в Санкт-Петербурге, в Москве никого. С девчонками проще: средняя — в саду, старшая — в школе. А Гриша совсем маленький, я днем был в офисе — нужна была няня. Но я быстро понял, что все бытовые вопросы решаемы, была бы работа. Кинул клич в саду у средней, что ищу няню, в поселке нашлась мама, у которой ребенок примерно такого же возраста, как Гриша. Договорились, что по будням с утра я ей его буду привозить, а вечером забирать. И я спокоен, что ребенок под присмотром, и ей подработка. Гриша стал постарше, пошел в сад, если болел, с ним оставался кто-то из сестер. Девчонки с удовольствием сами готовили.
Самым сложным для меня было научиться с ними взаимодействовать.
Самым сложным для меня было научиться с ними взаимодействовать. Мне казалось главным, чтобы в доме была позитивная атмосфера, хотелось быть для них другом. Поэтому я всегда стараюсь общаться с ними с позиции на равных, как со взрослыми, проявлять уважение, считаться с их мнением, спрашивать совета. Куда едем отдыхать? Что из продуктов надо купить? В какой день убираемся и кто за что отвечает? Понятно, что в большинстве случаев я могу и сам принять решение, но почему бы тот или иной вопрос не обсудить, не спросить, как лучше? А может, иногда и сделать, как скажет ребенок? Почему нет? Все это выливается в то, что в отношениях с ребенком устанавливаются доверительные отношения. И тогда уже ваша просьба не воспринимается в штыки.
Слова «нет» и «нельзя» я не использую, только «давайте попробуем». Что бы им в голову ни пришло — всегда поддержу. Понятно, что иногда во мне просыпается взрослый наставник, знающий, как сделать лучше. Например, как-то заметил, что младший собрался на улицу без шапки. Говорю: «Гриш, там же холодно, замерзнешь!» А он мне: «Пап, чего ты вмешиваешься в мои детские права!» И я подумал: «Действительно, я ведь вроде как за равноправие топлю и лезу с нравоучениями. Хочет, пусть идет без шапки. Сходит один раз, замерзнет, в следующий раз наденет. Ничего страшного». Конечно, я понимаю, что они условно взрослые, у такой свободы есть определенные риски, поэтому все-таки стараюсь все держать под контролем, но ненавязчиво.
Мне кажется, в любой ситуации крайне важно с ребенком сохранить взаимодействие, возможность общаться, обсуждать, советовать и получать обратную связь. Иначе он закроется, перестанет доверять, начнет обманывать. Дети маленькие и беззащитные. Зачем обострять?! Нужно чтобы они были позитивными, радостными и мир воспринимали открыто.
Однажды я их чуть не потерял. Мы с женой поругались в один мой приезд на Кубу, и она заявила, что не вернется в Россию. Я был в ужасе от того, что могу остаться без них, не понимал, как буду жить дальше. В тот момент я впервые осознал, насколько дети для меня дороги. Поэтому очень боюсь потерять их. А недавно был на седьмом небе от счастья — обе дочери запостили в своих блогах мое фото с таким текстом: «Краш я считаю! Лайкните!» (Краш — на молодежном сленге слово, обозначающее человека, который очень нравится.)
В отношении воспитания у меня, признаюсь, взгляды меняются. Сейчас я понимаю, что был, возможно, слишком строг со старшей дочерью. Не додал ей обнимашек и любви. Девочек нужно баловать. Пусть у них будут высокие ожидания от будущего мужа, партнера. Пусть ждет и получает такую же любовь, уважение, понимание, как ей демонстрировали родители. Мне кажется, тогда она не захочет связывать свою жизнь с абьюзером или тираном. Чувствую себя невероятно счастливым человеком каждый день. Все правила игры мы выучили, все позитивно, мы все друг друга понимаем и все классно.
С 1 сентября я перевел Гришу и Таисию в онлайн-школу. Сам работаю из дома, они все время рядом. Иногда подглядываю за ними на уроках. Кайфую, когда вижу, как Гриша отвечает, поднимает руку. Такой восторг видеть, как они становятся взрослее, меняются темы ваших разговоров.
Ситуации бывают разные, неполные семьи — не редкость, мне кажется, не важно, с кем остаются дети, важно, чтобы они понимали, что у них есть любящий родитель, тыл, который всегда поддержит, никогда не откажет в помощи и не упрекнет словами: «А я тебе говорил».
мы с женой абсолютно
Взаимозаменяемы
У нас с женой двое детей. Марку 4,5 года, Маше — 3,4. Когда два года назад младшей поставили диагноз СМА (спинально-мышечная атрофия. — Прим. ред.), стало понятно, что ей нужен постоянный уход и кто-то из нас двоих должен быть с детьми дома. Мы решили, что это буду я. Во-первых, у жены зарплата больше. Во-вторых, Машу необходимо постоянно возить на процедуры, это удобнее делать на машине, а жена не водит. В-третьих, Маше нужен специальный уход, с которым легче справиться мужчине — физически тяжело делать с ней упражнения ЛФК, ее два раза в день необходимо ставить на вертикализатор, все на руках, она сама не ходит, а в ней 15 кг.
Я привык работать и зарабатывать, но, когда ребенку ставят такой страшный диагноз, как СМА, ты будешь готов на всё что угодно.
Я не рассуждал: «Как это я, мужик, засяду дома с детьми». Для меня это не было трагедией, я понимал, что это вынужденная мера. До этого однажды я уже оставался с Марком один. Ему было 7 дней, когда жена попала в больницу с аппендицитом. Тогда еще были живы родители, помогли мне очень, жене звонил по каждому поводу — спрашивал, что делать, и это было всего на три дня. Но я впервые подумал, какие же мы отцы неприспособленные. Элементарных вещей в уходе за детьми не знаем. Я даже подмыть его не мог, вообще боялся его трогать. Мне казалось, что он такой маленький, хрупкий, вдруг случайно его пораню или сломаю ему что-нибудь.
Но теперь на мне двое, и один — с инвалидностью. Машино заболевание на всю жизнь. Конечно, мне проще, чем отцам, которые растят детей в одиночку, с женой всегда можно посоветоваться, да и вообще спасает осознание, что ты не совсем один. И все-таки непросто. Например, одеть двоих маленьких детей на прогулку была целая эпопея. Маша лежачая. Марк хоть что-то сам на себя надевает. А я в это время Машу. Бывает, он быстрее оденется, вспотеет, начинает капризничать, кричать. Ужас! А все остальное было более-менее приемлемо. Сейчас я уже спокойно справляюсь со всеми домашними делами. Готовка, уборка, глажка — не проблема. Супы у меня особенно хорошо получаются, щи, борщ, гороховый просто супер. И с детьми попроще. Марка буквально 4 месяца назад аллергия отпустила — до этого он у нас 2 года голодал, сидел на одной кукурузной каше, от всего остального его засыпало. Жалко его было безумно. Сам ел втихаря от него.
Год назад мы переехали из Мытищ в Москву. Люди видели, что я все время с детьми, вопросов не задавали, но посматривали в мою сторону. И я заметил, что с моим появлением на детских площадках увеличилось количество гуляющих пап. Возможно, я стал своего рода примером, или жёны, глядя на меня, начали отцов тоже отправлять на прогулку. Видно, что они к детям не особенно привыкшие, несильно включены в процесс воспитания. Я думаю, в возрасте дело. Мне 53 года, интересно уже с ними заниматься. А когда тебе 20–30 лет, ты больше о карьере думаешь и то, что женам помощь нужна, не все понимают. Только когда хозяйственные дела плюс еще и дети оказались на мне, я осознал, насколько женщина много всего тянет в семье. Эта работа не всегда заметная, ее нельзя пощупать, как деньги, например, но это не значит, что ее нет. И конечно, ей нужна помощь. Даже если мужчина в семье работает, это не значит, что всё остальное должно быть на женщине. У нас поначалу, когда я сел дома с детьми, тоже были недопонимания. Подруги супруге нашептали: «Раз работаешь — значит все муж должен делать». Но не прижилась у нас эта схема. Мы взаимозаменяемы. Нет такого — это делаю только я, это — только ты. Мы не поменялись полностью ролями. Например, на выходных я могу заниматься какими-то своими делами, она готовит. Она будет на работе — я возьму на себя обед или ужин. Есть у меня силы, почему не сделать. Мне кажется, в каждой семье так и должно быть.
отец выходного дня —
очень комфортный
режим для мужчины
Мы с женой развелись 7 лет назад, и двое наших сыновей поначалу остались с ней. Конечно, я продолжал участвовать в их воспитании. И как мне казалось, делал очень много. Виделся с ними несколько раз в неделю, мы вместе ходили гулять, куда-то периодически ездили. Я был классный папа выходного дня, в любой момент приезжал, когда возникали сложности. Меня всем ставили в пример — вот как должен вести себя разведенный отец.
У меня в голове была идиллическая картинка: как я буду чаще их видеть, гладить по голове и как это будет приятно и радостно. Но всё оказалось совсем по-другому.
Нет! Совсем не так! И до, и после развода я обязан был гораздо больше погружаться в их жизнь. Я понял, сколько всего упустил, год назад, когда мы с бывшей женой совместно решили, что мальчишки теперь будут со мной. Началась пандемия, и я стал видеть их не просто каждый день, а они были у меня на глазах постоянно. У меня в голове была идиллическая картинка: как я буду чаще их видеть, гладить по голове и как это будет приятно и радостно. Но всё оказалось совсем по-другому. Не в плане бытовых вопросов, тут сложностей не было: одному — 16, другому — 13, они сами готовят, убирают. А вот процесс сонастройки оказался для нас троих куда сложнее. И все это было из-за того, что я до этого не включался каждый день в то, что их беспокоит, что они едят, надевают, куда идут, какие у них проблемы в школе — на самом деле именно это помогает нам узнать и понять своих детей. В нашем обществе сложился стереотип, что дети — это «женское дело». Чаще всего папа в семье как бы существует, но немного за кадром, на заднем плане. В основном все делает мама. А папина функция зачастую в семьях сводится к тому, чтобы прийти и сказать: «Так, почему уроки не сделаны?» или «Почему у тебя двойки? Вот мама ходила на родительское собрание, пришла расстроенная! Это что такое происходит?!» Такой родитель превращается в аналог проверяющего из центра в большой корпорации, который приезжает раз в месяц в филиал или с ним еженедельно проводят планерку по зуму. И неудивительно, что к нему со стороны ребенка нет ни эмпатии, ни близости, ничего. Папам кажется, что, взяв на себя решение каких-то вопросов типа оплаты поездок, обучений, они включены в воспитание. «Я же отправил его/ее в Англию на стажировку, отвалил за это кучу денег — я молодец». Молодец, конечно, но это вообще не приближает отца к пониманию того, что в реальности происходит с детьми, как они живут, с какими проблемами сталкиваются.
Воспитание и забота о детях — это работа, сложная и при этом неоплачиваемая. И пока мы все будем считать, что мужчина — кормилец, а женщина — хозяюшка, со стороны мужчины брать на себя по доброй воле заботу о детях будет считаться самоотверженностью и в некотором смысле глупостью. Ну а зачем делать работу, которую можно и не делать? Я и себя считаю в некотором смысле ненормальным. Я мог бы продолжать жить один, и это было бы для меня более комфортно.
Мы, мужчины, живем в привилегированных условиях, и очень сложно отказаться от них самостоятельно. Заставить нас практически невозможно. Я либертарианец, поэтому мне кажется, что задача общества и государства (или правительства) — сделать так, чтобы папам было выгодно заниматься детьми. Например, получать приличные декретные, скидку на налоги. Можно говорить о том, что это несправедливо — женщины столетиями занимались этим бесплатно, и это правда. Но, если мы хотим, чтобы ситуация изменилась завтра, а не через много лет, нужны мотивирующие методы.
Мужчины не были хорошими на протяжении всего предыдущего времени, и нет повода считать, что это изменится само собой, что в какой-то момент они вдруг сядут и скажут: «Вот мы козлы! Давайте будем вести себя по-другому». Новая повестка будет работать, только если у мужчин появится осознание — если ты ее не принимаешь, оказываешься за бортом общества. В моем представлении это будет так: папы попробуют, почувствуют, поймут, как это здорово — быть более включенными в воспитание детей, и потом мотивацию можно будет отменить. Потому что активное участие в воспитании детей станет нормой.
друзья в шутку называли
меня шараповым
Когда я разошелся с женой, младшей дочке было 9 лет. Она сама решила остаться со мной. Дочка тогда серьезно занялась спортом — большим теннисом. Я поддерживал ее, готов был перехать в другой район Москвы, чтобы она смогла начать заниматься в серьезной спортивной школе, учиться в хорошем лицее и не тратить много времени на дорогу.
На мой взгляд, не имеет значения, с кем из родителей остается ребенок, главное, чтобы он поддерживал ребенка, понимал. Мама дочери не была против спорта, но не считала занятие теннисом чем-то серьезным и перспективным. А я считал. Я вообще всегда с удовольствием занимался детьми. Для меня это было важнее и интереснее, чем пить пиво с друзьями в гараже или ездить в выходные на рыбалку. Поддерживал дочек в их увлечениях, радовался их достижениям и победам и переживал поражения. Когда старшая увлекалась бальными танцами, возил ее на занятия и соревнования. Жена, конечно же, тоже занималась развитием дочерей — водила их по выставкам и театрам, общалась с другими мамами с детьми — все играли вместе, ходили в гости. Я же включался в то, что нравилось самим детям. Получится в результате занятий у них что-то или нет — неважно. Дети сами выбирали, чем заниматься и где. Когда ребенку, а не только родителям дело нравится, то будет и результат.
Не было ни разу ситуации, чтобы я подумал: «Мама бы справилась с этим лучше». Всегда находил выход из ситуации.
Я вкладывался и вкладываюсь в увлечения дочерей и временем, и деньгами, и душой. Многие обращали внимание, что с дочкой все время я один. Но ни в спортивной школе, ни на сборах никто не удивлялся. Теннис — вид спорта, в котором в большинстве случаев папы драйвят процесс. Часто папы сами тренируют дочек. Меня друзья в шутку называют «Шараповым», когда мы в воскресенье утром встаем в 7:00 и уезжаем из гостей на тренировку. Мария Шарапова в детстве уехала в Америку именно с папой и с 500 долларами в кармане.
Не было ситуаций, когда я подумал бы: «Мама бы справилась с этим лучше». Находил выход из ситуации. Как-то у плиты провел часа полтора с пловом, и получилось невкусно. Не проблема — заказали пиццу. Когда у дочки в 13 лет начались месячные, я обратился за помощью к тренеру. Она для нее как вторая мама.
Дочку плотно опекал до 13 лет — она никуда одна не ездила, я ее всегда и везде встречал-провожал. Надо ей что-то срочно — срывался и приезжал. Когда дочке исполнилось 14, мы поехали с ней в Турцию в спортивный лагерь. И я понял, что она уже не малышка и ей хочется больше с подружками общаться. Дочка мне прямо так и заявила: «Папа, давай найди уже себе женщину, хватит меня опекать. Я уже немаленькая». В 14 лет она переехала к маме и бросила спорт. Родители в тот период стали меньше необходимы — все время она проводила с подружками.
Сейчас дочке 16 лет, и часто выходные она проводит у меня и моей нынешней супруги. Помогаю ей с занятиями в школе, подготовке к поступлению в университет. Дочка вернулась в спорт, и теперь мы даже иногда вместе тренируемся и играем парные турниры.