Фальшивая наследница: как живёт в тюрьме девушка, которая обманывала миллионеров
Анна Делви, она же Анна Сорокина, она же — наследница русского нефтяного магната, или немецкого барона, она же — дочь простого дальнобойщика, открывшего на старости лет небольшой бизнес. Анна получила неплохое образование в Германии, потом попала на стажировку во французский журнал Purple, и могла бы сделать карьеру в мире моды, но этого ей было мало. Головокружительный Манхэттен манил роскошью, и Анна не устояла.
Примерно в это время Сорокин окончательно переименовала себя в Дельви и придумала легенду о том, что за ней стоит влиятельный и обеспеченный отец. Очки Celine, сандалии Gucci, наряды с подиумов и от модных дизайнеров и чековая книжка, привязанная к счету, на котором нет и сотни долларов — с таким арсеналом девушка кинулась покорять богемный Манхэттен.
Те, кто видел ее тогда, вспоминает, что девушка явно очень старалась стать своей и как можно быстрее завести новые связи. Она была дорого одета, но держалась с каким-то напряжением, словно в любой момент была готова убежать. Всякому, кто был готов слушать, а еще лучше — дать денег — Анна Дельви показывала свою брошюру. У нее был проект арт-пространства: она обещала нечто совершенно новое, не похожее ни на галерею, ни на клуб, что-то, что разорвет художественный Нью-Йорк.
Анна жила в роскошных отелях и закатывала великолепные вечеринки, на которых шампанское лилось рекой. Она разбрасывалась сотнями долларов чаевых официантам и таксистам из «Убера». И всегда, когда уже близок был скандал, рядом оказывался какой-нибудь приятель или знакомый, готовый расплатиться кредитной картой. Дельви всегда клятвенно обещала вернуть все, до цента, как только папа пришлет деньги.
У нее была выдуманная команда ассистентов, на которых Анна списывала свои проблемы с деньгами — ошибки транзакции, не пришедший вовремя перевод от нефтяного папы или неправильно вбитые ассистенткой реквизиты платежа. Девушка даже уговорила свою подругу-фотографа отправиться в тур по Марокко на неделю: «Я плачу!»
Но в отеле выяснилось, что ни одна из карточек Анны не работает. Ее подруга, бильд редактор Wanity Fair Рейчел Делоа Вилльямс, заплатила за все рабочей кредиткой. Вышло 70 000 долларов — больше, чем она зарабатывает в год. На счету оставались жалкие 400 долларов, и Рейчел осталось очень недовольна поведением подруги. Она несколько раз напомнила о долге, а когда ей надоело слушать отмазки, женщина обратилась в полицию.
Призрак ареста уже нависал над Анной, но до последнего момента его удавалось обогнать. А потом ее все же арестовали. О мошенничестве Анны и ее шестизначной сумме долга узнал весь мир: 275 000 долларов она осталась должна государству и обществу. За номера в отелях, за реки шампанского, за частный домик в Марокко — за все это Анне придется отбыть несколько лет в тюрьме.
Адвокат девушки, обвиненной в мошенничестве, выбрал оригинальную стратегию. Он решил напирать на то, что Анна Делви — несчастная заблудшая душа, бизнесвумен, которая переоценила свои возможности и влезла в долги. Но ее бизнес план арт-пространства буквально великолепен! Он бы выстрелил и помог подзащитной откупиться от должников. Он пригласил к Анне персонального стилиста и обеспечил девушке достойный гардероб.
Мисс Делви не теряет присутствия духа: 9 раз в неделю занимается йогой, смотрит ролики о предотвращении суицида и планирует прочитать «Одиссею» и Ницше. Про ее яркую жизнь сняли сериал для Netflix «Изобретая Анну» — правда, все деньги пойдут на уплату долга. Анна ведет онлайн-дневник и делится с читателями своими ощущениями от жизни в тюрьме.
«О, то чудовищное время, когда из-за проблем с поставками веганскую французскую заправку для салата заменили обычным голубым сыром. Как будто необходимость есть неорганическую зелень и брокколи само по себе недостаточное наказание. Ужасные часы, когда я думала, что больше никогда не увижу какао-масло. Это было бы несправедливо по отношению к людям с аллергией/отвращением к маслу ши, практически единственной доступной альтернативой. Это просто дискриминация. А мы все знаем, что случается с теми, кто нарушил принципы толерантности — их просто больше никто не видит».